[Начало игры]

Отперев входную дверь, ангел медленно вошел в дом, ставя свой меч "правосудия" возле стенки. Прикрыв на мгновение уставшие глаза, он убрал крылья и поднял с пола небольшое черное пёрышко. Повертел его пальцами и, вздохнув, сжал в кулаке. Азриель почти привык ко всему, что он приобрел здесь. Новый дом, крылья, работа. Хотя, что работа? Она была ему в радость. Даже больше, чем та, что была у него на Небесах. Он испытывал истинное блаженство высасывая души людей, забирая последний вздох человека и ведя его по закоулкам коридора, в конце которого алый и кровавый свет - дверь в мир агонии и страданий. Но только работа вызывала у него чувство некой удовлетворенности. Остальная же жизнь в Аду не приносила ему счастья. Он днями и ночами просиживал в мастерской за рисованием и лепкой, потому что больше ему ничего не оставалось. Как там говорится, чужой среди своих, свой среди чужих? С Азриелем было иначе. Он был чужим везде. Отвергнутый Отцом за безмерную любовь и гордыню, он из-за той же самой гордыни не позволял себе даже поздороваться с каким-либо демоном, которых ему представлял Брат на своих приемах. Да... Братья. Братья были ему отрадой и спасением от одиночества. Но он не мог всегда находится рядом с ними. А в этом большом доме кроме него больше никого не было. Он сам запер себя, оградив от остального "мира". Вроде бы свергнутый с Небес и падший в Ад должен поменять какие-то приоритеты, пуститься во все тяжкие, потому что хуже уже быть-то не могло. Но Азриель слишком сильно чтил Отца своего и его запреты, словно не понимания, что он сам нарушил несколько - он предал и возненавидел.
Отбросив свои мысли, Аз медленно поднялся на второй этаж, чтобы принять ванную и смыть с себя пыль и грязь, в которой, как он думал, испачкался, передавая души людей в лапы демона-стражника. Ангела прямо воротило от этого тяжелого ощущения застывшей грязи на руках. Он даже не стал преступать порог своей комнаты, чтобы не осквернять ее, а сразу направился в ванную комнату. Сил не было ни на что. Хотелось побыстрее окунуться в воду и уснуть. Слишком много сил стала отбирать работа в последнее время. Каждые день количество душ увеличивается из-за землетрясения на поверхности в какой-то теплой стране. Для Аза не было важно какой расы люди, какого пола, дети или старики, хорошие и добрые, или же наоборот. Он ненавидел человечество в общем и целом. Азриель отыгрывался на них за свою глупость, за свое сомнение и за свою гордыню, увязая все сильнее в болоте под названием Ад. Не в том месте, где он живет, а тот Ад, во что превращается его душа.
Повернув кран с холодной водой, он заткнул дырку слива в ванной и лениво стал снимать с себя черную рясу. Развязал шнурок, который немного стягивал ткань на талии и поднял подол, чтобы освободиться от одежды. Отбросив рясу недалеко от себя, он пока не стал снимать набедренную повязку, а просто сел на край ванны и начал начитывать молитву, освещая воду. В горле запершило, а по телу пробежали мурашки, как и обычно, когда ангел произносил слова, восхваляющие Господа и Небеса. Не останавливаясь ни на секунду, Азриель убедился, что воды набралось достаточно и выключил кран. Он ступил одной ногой в холодную воду и тут же взвыл от обжигающей боли, но не остановился. Тяжело дыша, он встал второй ногой в ногу, пытаясь сдержать крик. Кожа ног краснела, а от воды поднимался пар. Стискивая зубы и переминаясь с ноги на ногу, падший набирался мужества окунуться полностью. Секунда, две и он одним рывком сел в ванную, расправил ноги и погрузился в воду с головой, неистово крича, мечась и извиваясь в святой, освещенной воде. Тело стало покрываться ожогами, а шипящая вода окрашиваться в алый цвет.
- Отец мой!– изогнувшись, проорал он в потолок, распахивая глаза и выбрасывая вперед руку, словно пытаясь дотянуться до искусственных Небес и Господа. Тужась и дрожа, Азриель уцепился пальцами в бортик ванны и, чувствуя невыносимую боль, сделал большое усилие, чтобы вырваться из воды. Кожа на руках местами прожглась до такой степени, что можно было увидеть нити мускулов ангела. Рывком он перегнулся через ванну и упал грудью на холодный пол, стоная и дрожа всем телом. Он был красный как рак и от тела исходил пар. Шрамы на спине кровоточили как, собственно, и все тело. Сейчас он был похож на одного из тех грешников, что варятся в котлах преисподней. Прекрасное тело, которым наградил его Создатель, было изуродовано святой водой, которая раньше приносила одухотворенность и наполняла силой. Источник жизни стал наказанием. Из глаз падшего текли слезы. Но не от боли, которую он испытывал физически, а от боли израненной души. Тысячелетия не меняли Аза, он все равно оставался ребенком, любящий Отца своего. Эгоистичным и горделивым ребенком, желающим, чтобы любовь Отца принадлежала ему одному. Но своими собственными руками он добился лишь разочарования. Он сам с головой погрузился в ад…
Раны постепенно стали затягиваться, а боль отступать. Дыхание Азриеля выровнялось и он, еще не совсем набравшийся сил, привстал, держась за голову рукой, и сел на колени. Волосы облепили лицо, спину и плечи, пряча уродство ангела. Скоро все пройдет, раны исчезнут без следа, словно их никогда и не было. Кожа снова станет цвета слоновой кости, лицо прекрасным. Но кто излечит его душу? Кто затянет кровоточащую и незатягивающуюся рану? Слезы продолжали капать из глаз, но он не стыдился своей любви к Господу.
Окончательно придя в себя, падший поднялся на ноги и бросил взгляд на окровавленную воду. Дернув за цепочку затычки, он спустил воду. Несколько капель попали на руку и от кожи снова пошел пар. Азриель улыбнулся легкой боли ни в какое сравнение не идущей той, что он испытывал 15 минут назад, и растер капли по всей кисти. Наблюдая как вода убывает, его лицо исказила ехидная улыбка. Вот смеху будет, когда кто-то из низших решит искупаться в канавке. Ангел тихо рассмеялся, представляя лицо демона, вопящего от боли, в стократ сильнее его. Он бы мог стоять и фантазировать часами о пытках и мухах демонических выродков и людей, но усталость напомнила о себе легким головокружением. Вздохнув, он развязал повязку и бросил ее на рясу. Оставляя все как есть, поплелся в спальню, и не без удовольствия завалился на кровать. Чувствуя каждой клеточкой измученного тела прохладу постели, Азриель прикрыл глаза и моментально отключился, даже не удосужившись накрыться одеялом.

Сколько прошло времени с того момента как Азриель уснул, он не знал. Да и, собственно, даже не задумывался. Он отдыхал всем телом и душой, окунаясь в грезы о Рае с ног до головы. Каждой частичкой кожи он пытался почувствовать приятную ласкающую прохладу, пытался запомнить запах травы, валяясь на лугу в Эдеме. Все это было настолько реальным для него, что просыпаться он не желал. Он полностью погрузился в иллюзии прошлого. В воспоминания о вечерних беседах с Михаилом, о смехе, счастье, спокойствии…Но, как и всему хорошему, сну пришел конец. За годы прибывания в Аду, Азриель стал более восприимчив к звукам и чутким во сне. Наверное потому что находился в стане «врага». И не услышать гулкого стука во входную дверь он просто не мог. Поморщившись и мысленно обложив пришедшего трехэтажным, лениво повернулся на бок. Вставать не хотелось, как и отпускать тлеющие остатки сна. Хотелось ухватиться за них и сжать в кулаке, оставить себе… Но…
- Всегда это «но». – буркнул себе под нос и наконец-то открыл глаза, поднимаясь и садясь на постели. Недовольно бросив взгляд на дверь спальни, почесал затылок и потянулся, разминаясь. – И кого там черти принесли, блин?
Азу так не хотелось вставать, что он даже подумывал просто напросто сделать вид, что его нет дома и снова завалиться спать. Но все же он кое-как преодолел себя и встал на ноги. С большой неохоткой подошел к шкафу и выудил оттуда ничем не отличимую ото всех других черную рясу. Азриель быстро накинул ее на голое тело и вышел из комнаты. Он краем глаза заметил, что дверь ванной открыта и вспомнил, что оставил там одежду на полу. Как разберусь с этим «гостем», надо будет заняться порядком. По мере приближения к двери, губы падшего все сильнее растягивались в злорадной улыбке. Интересно, понравилось ли ему мое приветствие? Аз еле сдерживал смех, представляя как демона крючит у него на дорожке. Остановившись напротив двери, он медленно повернул ручку. Дверь бесшумно отварилась, предоставляя хозяину дома возможность познакомиться с пришедшим. К удивлению ангела, который предполагал увидеть на пороге своего дома какого-нибудь нечестивого, узнал в госте своего собственного брата, парящем над землей. Какого?!
- Ты что здесь делаешь? – немного ошарашено произнес Аз, отворяя дверь шире, чтобы Каи смог войти… или правильней сказать «влететь».

Отредактировано Azriel (2010-03-19 00:49:57)

Продолжая все так же ошарашенно смотреть на своего брата, Аз отметил, что Каи зол, ну или по меньшей мере раздражен. Этот факт, о котором вещала кислая мина гостя, немного погрел душу падшего, даже несмотря на то, что это была его родня. Поймав себя на этой мысли, Азриель слегка нахмурился, понимая, что начинает отдаляться от того себя, кем он был на Небесах. Понимал, что падает еще ниже, чем это место, в свой собственный Ад. И никакая святая вода не поможет смыть грех с чести. Грустно усмехнувшись, ангел смотрел как Каи прячет свои белые крылья. Чистые белоснежные крылья... Его же черные не шли с ними ни в какие ворота. Еще одно напоминание о своей черноте. Наверное именно поэтому он и сторонился города. Безусловно, первопричиной были демоны, но все же не последней по значимости были сожаление и горечь. С каждым годом прибывания в Аду эти чувства притупились, но не исчезали и не исчезнут никогда.
- Понятно. Ну что ж, тогда проходи. - На душе стало как-то совсем паршиво от своих собственных мыслей и Аз пропустил слова брата, опусткая полные грусти глаза. Он отвернулся, чтобы закрыть дверь. Падший хотел было извиниться перед братом за такое гостеприимство, но заметив глубокие царапины на покрытой лаком двери, передумал. Мгновенно грусть сменилась раздражением. Твою ж мать! Вот засранец... Негодуя, он наконец-то защелкнул замок и повернулся к гостю. И что мне с тобой делать, м?
- Ну что ты, конечно же нет. - притянутая за уши доброжелательность не могла скрыть истинных чувств ангела. Он был ценителем искусства и дорожил каждой вещью в своем доме. Не было ни одного уголка, который бы не любил Азриель. Он, конечно, не был педантом, но любил некий идеал присущий каждой вещи. А двери... он на них молился, упиваясь резному узору, который сделал он сам. А этот гаденыш... Но план мести уже созрел в белокурой голове падшего. И плевать, что пару минут назад он гнобил сам себя.
- Ты проходи, не стесняйся. - махнул рукой, доброжелательно приглашая пройти в гостевую. - Чувствуй себя как дома.
Закусил губу изнутри, чтобы сдержаться. И не забывай, гад, что ты в гостях. Тем более - в чьих.

Проводив брата испепеляющим взглядом в контрасте с до не приличия приветливой улыбкой, Азриель задержался ненадолго возле обуви гостя. Засунув руку в карман своей рясы, он нащупал небольшую стеклянную колбочку и осторожно вынул ее. Как бы это было не смешно или странно, хотя понятие «странно» преследует его с самого первого дня появления в Аду, но в карманах всех ряс находятся заготовленные заранее небольшие бутылочки со святой водой. Как говорит Азриель – на все случаи жизни, никогда не знаешь какого беса и за какое место укусит муха. А так верное орудие всегда  с собой, куда бы падший не пошел. Быстро открутив крышку, он немного налил сначала в один ботинок, потом во второй, опустошив полностью пузырек. Спрятав его снова в карман, хозяин дома вошел в гостиную с довольной улыбкой, думая о том как ему еще проявить свое радушие.
- Ну как тебе мой дом? – развел руками ангел, показывая насколько просторна комната. – Правда, красиво?
Лучезарная улыбка, отработанная за все тысячелетия на поверхности Земли, украсила и без того прекрасное лицо Азриеля. От нее веяло искренностью и теплом, словно не было никогда того психопата с религиозными заскоками, которым видели его практически все жители Ада. Психопата, чье горло извергало безумные вопли невыносимой боли очищения. В данный момент перед гостем был воистину настоящий Ангел, лишь не хватало больших и мягких, на вид, белоснежных крыльев, которые, казалось, прямо сейчас, сию секунду появятся за спиной Азриеля и укутают его. Но этого не случилось и не случится никогда.
Он подошел к дивану и сел на подлокотник, облокачиваясь о спинку левой рукой и внимательно изучая своего брата. По сути, они были мало знакомы друг с другом. На Небесах падшие провели вместе всего ничего – пару лет. Но из-за разочарования в собратьях и своей собственной замкнутости Азриель никогда не общался со своим братом. И чисто из чувства такта он как-то обмолвился, что будет рад видеть младшего у себя в гостях. Но Аз даже подумать не мог, что тот возьмет, да и заявится к нему. Все же они чужие друг другу, хоть и имеют общего Отца. А теперь еще и эти царапины на двери…
- Выпьешь что-нибудь? – все та же солнечная улыбка и подкупающий мягкий взгляд багровых глаз. Сама невинность во плоти. Усмехнулся про себя ангел и выпрямился, напуская на свои щеки немного румянца. – Мне, право слово, неудобно даже как-то, что так все вышло. Может я смогу как-нибудь загладить свою вину?
И превратить твою жизнь хотя бы ненадолго в сущий Ад, сволочь. Знал бы ты сколько я трудился над этой дверью! Внутренне негодовал Азриель.

Отредактировано Azriel (2010-03-21 01:09:45)

Аз немного расстроился отказу брата, но в его голове созрел новый план мести, куда изощренней освященной чашки чая. И просьба Каи показать ему дом была как нельзя кстати. Ты сам попросил, братик. Злорадно усмехаясь где-то внутри себя, Азриель мягко улыбнулся, чуть жмурясь от предвкушения.
- Дом, так дом. Он очень большой и, как видишь, вполне себе уютный. Откуда начнем экскурсия? – обратился он к брату, поднимаясь с подлокотника и вставая на ноги. Он повернулся у окну, за которым открывался вид на чудесный маленький сад. Растения здесь были необычные, не такие как в Райском Саду или на поверхности. Но они были не менее прекрасными. Брат постарался на славу облагораживая эту проклятую землю С нежностью отметил падший. Он всем сердцем любил Люцифера. Не той пылкой и страстной любовью, которой были объяты Дьявол и его пес. А нежной, чистой и благородной братской любовью. Она походила на ту, которую ангел испытывал к возлюбленному Отцу своему.
Углубляясь в свои мысли, Аз практически хабыл о том, что в гостиной помимо него самого есть еще и Каи. Он слишком сильно погрузился в свои думы, рассматривая алые цветы. Вздохнув, Аз повернулся и вздрогнул от удивления, увидев ангела сидящего в кресле. Ах да, точно. Постепенно он начал приходить в себя и отпускать свои воспоминания о Эдеме, и его разум вернулся к плану мести и обдумыванию деталей. Сладко потянувшись, он улыбнулся Каи во все свои 32.
- Ну, что, пошли? Покажу сначала тебе свою мастерскую.
Падший двинулся в сторону выходу и пользуясь моментом, что брат не может увидеть его лица, высвободил свои настоящие чувства, обличая их злорадной усмешкой. Он словно не понимал, что поступает уже далеко не как Ангел. Что постепенно его душа стала чернее и он ничем не отличается от тех демонов, которых призирает. Ты запомнишь на всю свою оставшуюся жизнь, что портить чужой труд – себе дороже.
Он стал поднимать по лестнице на второй этаж, ведя за собой свою жертву. Они прошли мимо его спальню и находившуюся рядом с ней ванную комнату, чья дверь была распахнута и позволяла увидеть всю свою красоту с кучкой одежды рядом с ванной. Настигнув дверь в мастерскую, Азриель молча распахнул дверь и с удовольствием втянул запах красок и гипса.
- Прошу, добро пожаловать в мою обитель, в которой я провожу практически все свое свободное ото сна и работы время. – Все так же не поворачиваясь лицом к брату, Азриеля прошел к окну, возле которого стоял его мольберт. Попался